Лечат сердце люди без сердца.

Так сложилось, что мне довелось «тесно» познакомиться с работой кардиологического отделения КМУ «Городская больница №3» г.Краматорска. Я не могу сказать, что «знакомство» было приятным, но такова жизнь и о подробностях далее.

Мой муж, после перенесенного инфаркта, лежал в стационаре в этом отделении. Следует отметить, что в последней выписке из кардиологического отделения было указано «выписан из отделения в состоянии средней тяжести», пролежав там с 12.03.19 по 05.04.19. Лечащий врач намекнул, что (далее со слов): «Вам пора выписываться…».

Я как бывший медработник стационара знаю, что в таком состоянии он мог бы быть выписан только в том случае,  если бы он написал расписку о том, что добровольно уходит из отделения и претензий к медперсоналу не имеет и иметь не будет. Сотрудникам кардиологического отделения г.Краматорска не писана ни Конституция Украины, ни Основы законодательства об охране здоровья Украины и, как показывает практика, больных в таком состоянии отправляют домой.

Смею заметить, что всё время нахождения моего мужа в кардиологическом отделении КМУ «Городская больница №3» г.Краматорска, я находилась 24/7 рядом с ним, можно сказать даже жила на соседней койке. Если бы сотрудники кардиологического отделения выполняли свои профессиональные обязанности, то родственники больных не жили бы в отделении и не видели, что там происходит. Потому я своими глазами видела все «прелести» работы кардиологического отделения изнутри, начиная с медперсонала и заканчивая заведующей отделением.

Начну с элементарного: полное отсутствие медицинского оборудования для оказания кардиологической помощи больным. Что имеем? Один инфузомат на все отделение, второй брали «в долг» в кардиохирургии, потому как нуждающихся в инфузомате больных было больше, чем один. Как насчет кислорода? Это как повезет. Ты пока дыши им, но если кто-то поступит, мы у тебя его заберем. Функциональные кровати только в двух палатах интенсивной терапии. И это лишь одно название (не поднимается ни головной, ни ножной конец), не говоря уже о другой функции кровати, ведь играет весомую роль в реабилитации кардиологических больных.

Поговорим о персонале: я должна была звать (а иногда и будить медсестру), когда докапала капельница или закончился раствор в инфузомате (смею заметить, что инфузомат пищал на всё отделение, но никто не спешил приходить), следить за тем, чтобы  воздух просто не пошел по вене (уследила, спасибо). В принципе, я выполняла работу в какой-то степени медсестры и санитарки, пока они просто «отсиживались» на рабочем месте. Это был мой родной человек, жизнь которого я не могла целиком доверить этим людям.

Сидеть в холе на стуле в рабочее время на глазах заведующей отделением, когда в палате из-под кровати выпадают мужские носки, а эта койка уже свободна целую неделю, шевелиться только тогда, когда пошел слух о грядущей санстанции, просить родственников оставаться на ночь, мотивируя тем, что у санитарок (далее со слов): «ну очень много больных и работы» - если вышесказанное часть проведенной медицинской реформы, то лично мне страшно попадать в такие «лечебницы».

Я боялась оставлять мужа в отделении самого даже с учетом того, что в этом месте могут оказать ему медицинскую помощь, ему было страшно оставаться в отделении на выходные дни – в эти дни ты абсолютно (от слова «совсем») никому не нужен и никому нет дела до твоего состояния. Создавалось впечатление, что дежурные врачи в выходные дни просто приходили отсидеться на рабочем месте, от силы разок померять давление больным (помним, что это кардиологическое отделение)  и «лишь бы никто не поступил/умер на моей смене».

Можно еще «отметить» работу санитарок, которые в основном пенсионеры и «их жалко уволить», так же как и медсестру Трофимовну. Может когда-то она и была хорошей медсестрой, но ей сейчас 72 года (!!!) и она работает в кардиологическом отделении (!!!), где нужна быстрота и хваткость, которой уже, увы, нет. Но кардиология может списать всё – это же такое отделение, где смерть не в диковинку. Кстати, хочу заметить, что из всего штата медсестер, можно спокойно оставить больного в отделении только тогда, когда работает кто-то из четырех человек: это те медсестры, которые работают и в кардиохирургии, и в кардиологии, а также кардиологическая медсестра Зоя Федоровна.

Отдельное слово следует замолвить и о «докторах». Не в праве их судить, но одного выделю. Это «Доктор Смерть». Самый «честный» доктор, который не скрывает правду от родственников, который при обходе  спрашивал меня (далее с его слов): «…Что мы будем делать? Вы же лучше знаете, что ему помогает...». Выведя меня в коридор, он сказал (далее с его слов): «Вы же понимаете, что он умирает…», сказал он и убил все надежды, а на следующее утро, выспавшись, он пойдет делать УЗИ сердца стоимостью 180 грн. (с его слов «это ведь не так дорого»). Действительно, зачем лечить кого-то, если можно заработать куда более легких денег.

Хочу сказать, что после его слов мой муж прожил еще две недели. Да, я не отрицаю, что в наше время никто не скрывает правду от родственников, но врач – не Бог и решать судьбу больного он не может. Каждую правду можно сказать по-разному. Здесь–то «Доктор Смерть» и призабыл, что такое ятрогенные заболевания. Рекомендую к прочтению таким горе-лекарям «Этику и деонтологию медицинского персонала» и, возможно, прежде чем говорить что-то, они будут немного думать кому и о чем говорить. Слава Богу, эти слова «Доктор Смерть» сказал мне, а не моему больному мужу.

Вылечить моего мужа никто не смог бы, но облегчить его состояние можно было бы, если бы медработники помнили о клятве, которую они давали. Анализируя всё то, что я видела своими глазами находясь там, могу лишь акцентировать внимание на то, что «рыба гниет с головы»: полное отсутствие контроля со стороны заведующей отделением за работой своих подчиненных приводит к таким вот последствиям.

Пишу сюда потому, что не могу больше молчать, как молчала раньше, дороже чем человеческая жизнь на свете нет ничего. Да, сегодня ты молодой, красивый, бежишь куда-то, у тебя  семья, куча дел и забот, ты дышишь и мечтаешь о чем-то и думаешь, что так будет всегда. Но не всегда бывает так, как хочешь ты, ведь жизнь – это две полосы: черная и белая. За белой наступает черная, а за черной - белая…  И пусть эта белая полоса будет шире черной, а не прямой линией сердца на экране монитора.

Коментарі можуть залишати тільки зареєстровані користувачі