Детская хирургия: дети отошли на второй план

Ну, да ладно, в конце концов, у каждого из нас свои жизненные принципы, поговорим о другом: как сделать всем хорошо, и сколько это будет стоить? Если говорить честно, то ответа на эти вопросы пока нет. И даже в заверения начальника горздравотдела Игоря Михайлова, что «пациенты даже не заметят оптимизации», как-то не очень верится, простите, Игорь Владимирович.
Тридцать коек в детской хирургии городу, действительно, не нужны. Это подтверждают и нормативы — для такого города, как наш, достаточно 8–10 коек. Основная специализация здесь — гнойная хирургия, аппендициты, грыжи... Если случай сложный, маленького пациента стараются в экстренном порядке отправить в Донецк или пригласить на консультацию областного специалиста. После не очень сложных операций больной, обычно через день–два, отправляется на амбулаторное обслуживание, то есть приходит в отделение на перевязки, а больничная койка пустует. И все бы ничего, если бы у нас в городе существовала амбулаторная служба детской хирургии. Увы, она у нас не развита, и это, как говорится, медицинский факт. Существующие ныне полставки детского хирурга в поликлинике сложную ситуацию не подправят. По-хорошему, амбулаторные приемы нужно открыть в двух-трех поликлиниках. Но на это нужны деньги, которых нет.
Вообще, в идеале, место детской хирургии – на территории ДТМО. Здесь все под рукой — реанимация, отделение новорожденных, лор-отделение. Кстати, именно лор-отделение, как нельзя лучше, подходит для размещения восьми хирургических коек: здесь есть свои операционные, врач-анестезиолог и так далее. Но для этого, опять же, нужны деньги. К слову, вспоминаю давнюю мечту городского травматолога Владимира Ускова –  организовать в Краматорске детское отделение травматологии. Но мечта так и осталась мечтой. Дети по-прежнему лежат в палатах вместе со взрослыми.
Если пофантазировать дальше, то в поликлинике ДТМО можно организовать и амбулаторный прием детского хирурга. Но это тоже очень затратно. Многие думают, что для этого достаточно маленького помещения, стола и стула. На деле необходимы, как минимум, четыре кабинета — две перевязочные (гнойная и чистая), комната для стерилизации, кабинет для приема. Кстати, на приеме должны быть два врача и хотя бы несколько медсестер.
Сейчас в городе два детских хирурга и наше, пока существующее, детское отделение, которое является единственным на весь северный куст. По норме, штат отделения начинается с тридцати коек. На десять коек положено, по разнарядке, всего полставки детского хирурга! А ведь есть еще такое понятие, как круглосуточные дежурства. Что характерно, детский хирург может уйти во взрослую хирургию без всяких там специальных курсов, а вот взрослый в детскую — только после дополнительного обучения. Причем, насильно отправить его на курсы никто не имеет права. Только с согласия самого врача. Увы, но в детскую хирургию никто работать не рвется — уж очень ответственно. Маленький ребенок, в отличие от взрослого человека, не объяснит, что, где и как болит.
Так что же нас ожидает после третьего ноября, а именно эта дата станет отправной точкой для активных действий по сокращению отделения детской хирургии? Этот вопрос я задала главному врачу городской больницы №1 Игорю Кладко. «Честно говоря, особой экономии в связи с разрушением отделения я не вижу. По моим приблизительным подсчетам, это составит где-то семьдесят — сто тысяч гривен в год. Для города это не больно. А вот проблемы появятся.  Как будет дальше, мы и сегодня не знаем. Мы знаем, как надо, но кто на это даст денег? Начальник областного управления сказал однозначно — отделение на тридцать коек городу не положено».
Даже не знаю, какими словами закончить статью. На оптимистической ноте не получается. «Гнать чернуху» не хочется — надоело. Поэтому предлагаю просто принять к сведению и ждать...